Технологии, контроль, команда: как устроено современное производство лекарственных трав

На заводе "Красногорсклексредства" строго контролируется каждый этап производственного цикла – от поступления сырья до выпуска готовой продукции. В третьей части интервью генеральный директор предприятия Андрей Черданцев подробно рассказал "Поляне" о ключевых технологических процессах: очистке, сортировке и фасовке лекарственного сырья. В разговоре также затронуты темы расширения производственных мощностей, перспектив импортозамещения оборудования, кадрового обеспечения и выхода на экспортные рынки. Кроме того, собеседник объяснил, как компания реагирует на изменения в законодательстве и выстраивает систему обратной связи с конечным потребителем.

Первая часть интервью.

Вторая часть интервью.

– Давайте поговорим о переработке сырья. Какие ключевые этапы оно проходит перед тем, как стать готовым продуктом?

– Процесс переработки сырья на нашем заводе проходит несколько ключевых этапов. Как следует из самого названия, мы – это не просто фасовочный цех, а полноценный завод, занимающийся глубокой переработкой. Переработка – это изменение свойств сырья для получения готовой продукции, которая уже имеет нужную форму и может быть реализована. В отличие от фармфабрик, которые занимаются лишь фасовкой полуфабрикатов, заводы, такие как наш, полностью контролируют цикл – от поступления сырья до выпуска конечного продукта. Такой подход обеспечивает более высокое качество и точность на всех стадиях производства.

Возвращаясь к истории, стоит отметить, что в Советском Союзе было лишь два завода, которые могли проводить полный цикл производства: Красногорский и Житомирский. Сегодня мы придерживаемся таких же стандартов. Когда сырье поступает на завод, мы проводим его тщательный анализ. Важнейшая часть этого процесса – стандартизация, очистка от примесей и пыли, а также проверка состава с учетом нормативных документов, таких как Государственная Фармакопея. В результате мы получаем продукт, который соответствует строгим требованиям качества и готов к дальнейшей обработке.

Важно понимать, что каждое растение, каждый цветок и травинка отличаются друг от друга. С учетом этого, мы тщательно проверяем все характеристики сырья, которое поступает с поля. Растения могут иметь отклонения по составу: например, содержание стеблей в цветках ромашки или минеральной примеси в сырье. Стандарты Фармакопеи регламентируют содержание этих примесей с высокой точностью, порой до десятых долей процента. Например, при норме 0,5% минеральной примеси, мы можем получить 0,7–0,8%, но эти отклонения недопустимы в готовом продукте. Наша задача – минимизировать все возможные отклонения, чтобы обеспечить соответствие конечного продукта высоким стандартам качества.

Некоторые отклонения, с которыми мы сталкиваемся, можно исправить в процессе переработки благодаря многолетнему опыту наших технологов и современному производственному оборудованию. Мы можем гарантировать устранение таких отклонений, как минеральные примеси или примеси, отличающиеся по парусности и удельному весу от целевого продукта. Однако есть и те проблемы, с которыми компромисс недопустим. Например, примеси, такие как помет, осколки стекла, гниль, плесень, а также отклонения в запахе, цвете и вкусе – эти факторы говорят о неправильной заготовке сырья и не могут быть устранены на любом оборудовании. В таких случаях невозможно обеспечить безопасность продукта для потребителя, и никакая доработка не поможет.

– Расскажите о начале производственного процесса. Как осуществляется подготовка сырья перед фасовкой, какие технологии используются и как обеспечивается контроль качества на этом этапе?

– Наш производственный процесс разделен на две ступени. Первая ступень занимается подготовкой нерасфасованного продукта, который затем будет упакован в пачки или фильтр-пакеты. Эта часть производства полностью автоматизирована и осуществляется на нескольких производственных линиях в отдельном трехэтажном корпусе площадью несколько тысяч квадратных метров.

Сырье поступает в упакованном виде, в тюках или мешках, и на просмотровом столе проходит процедуру растаривания. Весь процесс отслеживается системой, которая автоматически фиксирует информацию о сырье, его этикетках и штрих-кодах. Далее сырье обрабатывается на мощных измельчающих машинах, которые различаются в зависимости от фракции – фильтропакетной или пачечной. Эти машины весом несколько тонн, оборудованы ротационными или гильотинными ножами.

После измельчения сырье проходит через мощные магнитные системы и металлодетекторы для выявления возможных металлических примесей.

Затем оно поднимается на третий этаж по пневматическому транспорту и направляется к следующему этапу переработки. Весь процесс контролируется компьютером, а технологи и мастера учитывают особенности каждой партии сырья, так как оно поступает от разных поставщиков и из разных регионов. Вся информация о партии, включая аналитический листок, используется для подготовки производственных заданий, что позволяет точно контролировать процесс и обеспечивать соответствие продукции строгим стандартам.

– Какие технологии и оборудование используются на вашем производстве для очистки и сортировки сырья?

– Для очистки сырья на нашем производстве используются различные специализированные машины. Например, камнеотделители с вибрацией и ситами эффективно отделяют мельчайшие песчинки, используя метод флотации и вибропневмостол. Для обеспыливания и отделения примесей применяются обычные вибрационные сита. Также есть уникальные зигзагообразные машины, которые могут тонко разделять сырье, как листы и стебли крапивы или ромашки, по парусности и удельному весу: сырье спускается по зигзагообразным стенкам, и сила воздушного потока помогает разделить его на фракции.

Кроме того, мы используем оптическую сортировочную машину, которая называются "Зоркий глаз". Это российская разработка, оснащенная мощной системой камер и программным обеспечением. Сырье подается в машину равномерным слоем, после чего анализируется в режиме реального времени. Когда компьютер обнаруживает несоответствующий элемент, например, зеленую недозрелую ягодку, система подает сигнал соответствующему пневматическому соплу, и оно мгновенно выдувает бракованный элемент из общей массы. Эта технология позволяет сортировать сырье в тысячу раз быстрее, чем вручную, что значительно повышает качество конечного продукта.

Для нормализации микробиологических показателей продукции, особенно детских чаев, мы используем специализированное оборудование. В отличие от обработки жестким излучением, которое применяют для других продуктов, наши машины работают по более щадящим методам, сохраняющим вкусовые и ароматические качества сырья, а также действующие вещества. Это особенно важно, так как требования к безопасности детских продуктов гораздо более строгие. Мы тесно сотрудничаем с учеными из профильных научных учреждений, и эти методы были разработаны с их участием, что позволяет нам гарантировать высокое качество и безопасность.

В процессе производства мы также применяем линии смешивания для получения однородных многокомпонентных сборов. Это позволяет точно соблюдать пропорции ингредиентов, не нарушая их качества. Однако, несмотря на все усилия по очистке и контролю качества, неизбежны некоторые технологические потери, например, при удалении песчинок или пыли. Мы считаем такие потери свидетельством нашей ответственности за продукт. В определенные моменты года эти потери могут быть значительными, но мы стремимся минимизировать их, тщательно очищая сырье на каждом этапе.

Для обеспечения высокого качества продукции мы всегда оставляем запас по прочности и по содержанию действующих веществ. Например, ромашка должна содержать минимум 0,3% эфирного масла, но для нас стандарт – 0,4–0,5%. Это важно, чтобы учесть возможные потери при хранении и транспортировке. Особенно ценным является сырье, выращенное в более северных регионах, таких как Иркутская область, где содержание эфирного масла может достигать до 0,8%, что дает нам дополнительный бонус.

Аналогичная ситуация с шиповником. Мы закупаем высоковитаминный шиповник исключительно из российских регионов, – из Архангельска, Кировской области и Вологды, – в котором содержание аскорбиновой кислоты может превышать норму в 0,2% и достигать 1–1,5%. Однако со временем это содержание уменьшается и важно, чтобы у нас был запас на всех этапах производства. Потери неизбежны в процессе очистки, но ответственные производители всегда доводят сырье до необходимых стандартов, что требует дополнительных затрат, но гарантирует качество.

– Что включает в себя вторая ступень производственного процесса?

– Вторая ступень производства нашего завода также включает несколько линий, которые предназначены для упаковки и фасовки сырья в потребительские упаковки. На каждой упаковке наносится маркировка для системы мониторинга, включая QR-коды, что позволяет отслеживать движение продукции на всем протяжении товаропроводящей цепочки. Таким образом, мы можем проследить путь каждой пачки, вплоть до аптеки в удаленных уголках страны, например, в селе Чугуевка Приморского края, и увидеть, сколько товара осталось на складах у дистрибьюторов.

Фасовка сырья – это один из завершающих этапов производства, и здесь задействовано высокотехнологичное оборудование. Вопреки распространенному мнению, что упаковка происходит вручную, в действительности этот процесс автоматизирован. Мы используем итальянские, немецкие и российские фасовочные машины, аналогичные тем, что применяются в чайной индустрии.

Человеческое участие минимизировано – в основном оно сводится к установке пачек на отдельных линиях, где уровень механизации ниже. Даже упаковка коробов выполняется машинами. Всего наши фасовочные линии способны выпускать более 70 миллионов пачек в год. Кроме того, мы используем уникальные материалы для вкладышей в упаковки.

– Процесс фасовки продукции, на первый взгляд, кажется простым, но на самом деле он требует сложных технологических решений. Могли бы вы рассказать подробнее, как устроена фасовка на вашем производстве?

– Когда я общаюсь с потребителями, многие даже не представляют, насколько сложным и технологичным является процесс фасовки. Для меня это всегда кажется настоящим волшебством. Можно смотреть часами, как горит огонь, как работает человек, как течет вода и как работают эти машины.

Из ленты бумаги формируется упаковка, которая затем точно заполняется отмеренной порцией полуфабриката с помощью дозирующего автомата. После этого упаковка запечатывается и поступает на две линии: одна открывает пачки, а другая – укладывает пакеты и герметично их закрывает.

Затем на упаковку наносится штрих-код, она оборачивается в плёнку и проходит через систему взвешивания. Всё это происходит в автоматическом режиме, и все машины взаимодействуют друг с другом через конвейер, что делает процесс высокоэффективным и точным.

Применение автоматизации и механизации позволяет не только снизить затраты и ускорить процессы, но и решить проблему дефицита рабочей силы. Людей сегодня всем не хватает, и автоматизация помогает уменьшить влияние человеческого фактора, ускорить работу и сделать производство более устойчивым.

– Планируется ли в ближайшие годы расширение производства или его модернизация?

– Да, мы находимся на ключевой стадии крупного инвестиционного проекта. Он включает создание новой производственной площадки для выпуска лекарственных форм на основе жидких экстрактов растительного сырья. В нем сочетаются несколько направлений: от установки нового оборудования до реконструкции, сертификации и лицензирования, а также обеспечения необходимым сырьем.

Процесс создания новой площадки требует значительных усилий, особенно в области регистрации. Мы ориентированы на выпуск лекарственного средства, а не БАД, с учетом востребованности продукта на рынке. В будущем это также станет важным элементом импортозамещения, что позволит оптимизировать стоимость и повысить доступность продукции для потребителей.

Продукт будет выпускаться под нашим брендом, и вся ответственность за его качество будет лежать на нас. Это важный и интересный проект, особенно в условиях сегодняшних экономических факторов. Мы уверены, что спрос на более компактные и эффективные лекарственные формы, такие как жидкие экстракты, останется высоким и эти продукты станут одним из главных драйверов нашего развития.

Сейчас не буду углубляться в подробности, но ожидаю, что открытие площадки состоится уже до конца этого года.

– У вас на производстве используется оборудование как российского, так и зарубежного производства. Как вы думаете, насколько сегодня возможна полная замена всего оборудования на российские аналоги?

– На самом деле это довольно сложный вопрос. Когда речь идет о фасовочных машинах и оборудовании для первичной переработки сырья, нужно понимать, что это несколько разных типов техники. В нашей компании эти машины работают в совокупности, но российская промышленность пока не выпускает оборудование такого масштаба, как требуется для нашей работы. Например, чтобы заменить одну крупную измельчающую машину, нам пришлось бы поставить пять или шесть меньших по размеру.

Рынок диктует спрос. Оборудование, используемое на первой ступени производства для измельчения, теоретически могло бы применяться и в других отраслях, например, в табачной промышленности для обработки больших объемов растительного сырья. У нас таких машин нет, но есть аналогичные крупные установки, например, "Шкода", которые в свое время использовались для резки табака. Еще в советские годы такие машины были преимущественно импортными, и сегодня ситуация не изменилась.

Объем переработки сырья подобного рода существенно сократился, и разрабатывать под него специализированные машины экономически нецелесообразно. Предприятий с такими возможностями в стране единицы, а производство нового оборудования потребовало бы многомиллионных инвестиций в создание форм, чертежей и отливок.

Схожая ситуация наблюдается и с фасовочным оборудованием. Конечно, в России производят автоматы и полуавтоматы, но ведущие производители в этой области находятся в Германии и Италии. Наши машины позволяют производить миллионы пачек в год. Если бы мы решили заменить их на меньшие по размеру, нам пришлось бы значительно расширять производственные площади и увеличивать персонал.

Не стоит забывать и о проблемах с комплектующими и расходными материалами. Это, конечно, вызов, с которым сталкиваются наши логисты и материально-техническая служба. Однако, как и в любом бизнесе, люди всегда находят решения. Местные мастера и специалисты уже научились заменять необходимые детали и работать в новых реалиях, что позволяет нам продолжать производство без остановок.

– Сейчас у всех предприятий остро стоит кадровый вопрос. Каковы причины такой ситуации?

– Вопрос кадров – это действительно актуальная тема для многих компаний, включая нашу. Проблема с кадрами связана с несколькими факторами. Во-первых, демографические изменения играют свою роль. Сейчас на рынке труда находятся в активной фазе те поколения, которые родились после демографического спада в постсоветский период. Это накладывает определенные ограничения на количество молодых специалистов, особенно в таких нишах, как фармацевтика и производство лекарственных трав.

Кроме того, изменение рынка и развитие новых каналов доставки товаров также влияет на спрос на сотрудников. Например, мы видим, как активно развиваются логистические хабы и маркетплейсы, которые предлагают своим работникам конкурентные зарплаты и условия труда. Это, конечно, усложняет задачу привлечения квалифицированных кадров в нашу отрасль, особенно в условиях высокой мобильности людей, когда работа рядом с мегаполисом, как в нашем случае, часто приводит к смене места работы.

Тем не менее наша локация в Московской области дает нам доступ к большому рынку труда, что является преимуществом. Мы можем привлекать как квалифицированных специалистов, так и работников с меньшей квалификацией. То есть близость к Москве, с одной стороны, облегчает доступ к кадрам, но с другой – увеличивает мобильность персонала.

Что касается наших сотрудников, у нас работает довольно разнообразный штат. Помимо узких специалистов, занятых в лабораториях и на производстве, мы также привлекаем специалистов рабочих профессий: водителей, токарей, фрезеровщиков, электриков и газосварщиков. Невозможна наша работа также без логистов, специалистов по таможенному оформлению, менеджеров по закупкам и продажам, маркетологов. Этот персонал необходим для бесперебойной работы предприятия, и каждый из них играет важную роль в нашем процессе.

– Как вы решаете кадровый вопрос? Вы работаете с профильными вузами и научными центрами?

Специальность технологов и научных сотрудников лаборатории довольно узкоспециализированная, поэтому мы для них целевой работодатель. Спрос на таких специалистов есть, но рынок труда в этой сфере довольно ограничен. Мы понимаем это и работаем с нашими профильными вузами, чтобы привлекать студентов заранее.

Студенты проходят у нас практику. В частности, это студенты медицинских вузов, где есть факультеты, связанные с фармацевтикой. Мы активно сотрудничаем с Тимирязевской академией, и многие ее студенты проходят у нас практику. В каком-то смысле это действительно кузница кадров – немало практикантов остаются работать у нас.

Я сам выходец из Тимирязевской академии, о чем я в самом начале говорил. Довольно большая часть сотрудников испытательного центра "Фитолаб" тоже выпускники Тимирязевской академии. Многие из наших сотрудников – провизоры, фармацевты, выпускники профильных вузов, и многие из этих людей, как и я, в свое время были на экскурсиях на нашем заводе, что, как вы видите, послужило толчком к выбору места работы.

Лекарственные травы обладают определенной магией. Работая с растениями, многие наши сотрудники, как и я сам, становятся настолько привязанными к делу, что не хотят его оставлять. Те, кто работает с травами, зачастую остаются на предприятии на многие годы, и, если человек задержался хотя бы на год–два, есть высокая вероятность, что его карьера будет связана с этим направлением на долгие годы.

– Как в вашей компании выстроена система профессионального роста сотрудников? Какие возможности для развития и командного взаимодействия вы считаете ключевыми для успешной работы коллектива?

– Мы стараемся обеспечивать рост сотрудников внутри предприятия. Конечно, мы не огромная корпорация с широкими возможностями горизонтального роста, где можно легко перейти, например, из отдела закупок в продажи. Но мы выстроили систему так, чтобы у каждой должности была понятная лестница развития. Нам важно, чтобы люди ясно представляли свои перспективы и понимали, куда они могут двигаться.

Кроме того, большое внимание мы уделяем формированию команды, потому что в любом деле самое сложное и самое интересное – это люди и их взаимодействие. Даже если говорить о выращивании растений, которое мне близко, многие при запуске новых проектов спрашивают, что самое главное – надежный сбыт, хорошая сушилка, качественные семена или плодородная почва? Но на самом деле ключевой фактор – это люди, которые станут локомотивом процесса.

Важно уметь зажечь в сотрудниках искру интереса, чтобы они работали не по указке сверху, а из-за внутреннего стремления. Это приносит наилучшие результаты. При этом не столько важны корпоративные мероприятия и мотивационные беседы, сколько сам процесс работы как процесс создания чего-то нового и более совершенного. Ведь ничто не вдохновляет сильнее, чем возможность увидеть реальные результаты своего труда.

Когда мы запускаем новую производственную площадку или линию, это для всех нас – участников процесса – становится настоящим выбросом эндорфинов, сравнимым, пожалуй, с поездкой на Мальдивы. Наш завод для многих сотрудников – не просто место работы, а второй, а порой и первый дом. Здесь работают целые трудовые династии, где уже третье поколение продолжает семейную традицию. Ведь если задуматься, большую часть осознанного времени мы проводим именно на работе, и наша задача – создать максимально комфортные условия труда.

Конечно, я не первооткрыватель в этом вопросе. Существует, например, японская философия "кайдзен" с ее методами управления производством, такими как "гемба". Когда изучаешь в теории – это одно, но по-настоящему прочувствовать эти принципы можно только в процессе работы. Постепенно осознаешь, что многие эффективные решения, которые интуитивно приходят на ум, оказываются давно известными методиками, просто с умными названиями. Возможно, я где-то и "изобрел велосипед", но это лишь подтверждает, что эффективные подходы к управлению производством универсальны и работают в любых условиях.

– Как в вашей компании выстраивается обратная связь между руководством и сотрудниками?

– На нашем заводе мы регулярно практикуем общение с персоналом на всех уровнях производства. Я и всё руководство – директор по качеству, главный инженер, директор производства – с определенной периодичностью встречаемся с сотрудниками на фасовке, складах и других участках. В таких разговорах можно узнать гораздо больше, чем из служебных записок или отчетов об аудите. 

Например, работник может сказать: "Андрей Владимирович, вот эти скрепки для этикеток имеют заусенец, невозможно работать". И кому он еще об этом сообщит? Мастеру? Возможно, но не факт, что информация дойдет до нужных специалистов. А здесь мы сразу реагируем: "Товарищи логисты, товарищи механики, сделайте нам такие скрепки чтобы они не кололись, устраните заусенец". Это, казалось бы, мелочь, но она показывает, что контакт есть, и обратная связь работает.

Мы всегда поддерживаем инициативы по оптимизации процессов, потому что не бывает глупых идей: все нужно обсуждать, анализировать, а иногда и внедрять. Такой контакт с командой сплачивает людей сильнее, чем формальные тимбилдинги с шаблонными заданиями вроде "Скрутите что-то из листочка" или "Нарисуйте, как видите себя через десять лет". Работа с людьми – ключевой элемент нашего производства, ведь именно от них зависит, кем мы будем и что предложим конечному потребителю.

– Работаете ли вы на экспорт? Расскажите о специфике экспортной деятельности в этой сфере.

– На данный момент мы не работаем на экспорт, но рассматриваем такую возможность. Пока мы сосредоточены на российском рынке, который сам по себе очень емкий. Нам важно правильно позиционировать себя, выйти с подходящим портфелем продуктов и выстроить еще более эффективную работу внутри страны.

Экспорт в нашей сфере связан с определенными барьерами. Во-первых, это характер продукции – она объемная, но при этом не самая дорогая на аптечной полке. Поэтому транспортные расходы занимают существенную долю в себестоимости. Во-вторых, регистрационные вопросы. Хотя идет гармонизация с Евразийским экономическим союзом, у каждой страны остаются свои национальные стандарты в упаковке, маркировке, инструкции и других аспектах. Это требует от экспортера дополнительных затрат и усилий.

Рынок стран СНГ большой, но там тоже есть конкуренция. Я часто бываю в Беларуси, Кыргызстане, Казахстане, раньше ездил в Узбекистан и могу сказать, что в каждой стране есть свои производители трав и сборов. Где-то они зарегистрированы как лекарственные средства, где-то как БАДы. Однако, если говорить о качестве продукции, то , что предлагается в этом сегменте за рубежом, не в обиду будет сказано, часто уступает российским товарам.

Не во всех странах ситуация с качеством продукции одинакова. В некоторых действует жесткий контроль за подлинностью и качеством товаров, но в большинстве случаев цена на полке говорит сама за себя. Часто стоимость аналогичных товаров в аптеках за рубежом ниже, чем в России, в полтора–два раза.

Причины тому разные. Без детальных исследований сложно делать окончательные выводы, но, основываясь на личных наблюдениях, можно выделить несколько факторов. Например, при проверке продукции за рубежом я видел, что во многих случаях она не соответствует тем высоким стандартам, которые действуют в России. Это, безусловно, влияет на стоимость.

Еще один фактор – близость к источникам сырья. В странах Средней Азии, например, производится солодка и другие лекарственные растения, которые там же перерабатываются. Им не нужно везти сырье в Москву, а затем фасовать и распределять по стране. Также есть производственные мощности, оставшиеся со времен Советского Союза, например, в Казахстане (Чимкенте) или Беларуси. Эти факторы снижают себестоимость продукции.

Поэтому, прежде чем выходить на экспорт, важно тщательно продумать, с каким продуктом заходить на рынок и будет ли он востребован. Российские бренды, которые известны и популярны внутри страны, за границей могут не обладать такой же узнаваемостью. В то же время опыт некоторых отечественных производителей показывает, что экспорт – перспективное направление.

Мы рассматриваем возможность выхода на зарубежные рынки с новыми продуктами, которые отличаются компактностью, высокой концентрацией активных веществ и, соответственно, более удобны в транспортировке и регистрации. Это может стать интересным и перспективным направлением для развития.

– В последние годы законодательные требования к производству лекарственных средств постоянно меняются, что требует от компаний оперативной адаптации. Новые нормы могут касаться как качества сырья, так и процесса его обработки, упаковки и маркировки. Как вы адаптируетесь к изменению законодательства о производстве лекарственных средств?

– Безусловно, мы оперативно адаптируемся к изменениям в законодательстве о производстве лекарственных средств. Если бы мы этого не делали, то вымерли бы, как мамонты. Это естественный процесс эволюции, который затрагивает не только биологические организмы, но и компании.

Изменение правовой среды – это своего рода адаптация к новым условиям. Однако иногда законодательные инициативы выдвигаются людьми, не имеющими глубокого понимания отрасли. В таких отдельных случаях это может привести к проблемам как для производителей, так и для потребителей. Именно поэтому мы активно участвуем в работе профессиональных объединений, таких как Ассоциация производителей лекарственных средств. Мы не только следим за изменениями в законодательстве, но и участвуем в его формировании. Например, наш директор по качеству входит в фармакопейный комитет, где рассматриваются новые инициативы.

Все нововведения проходят процесс обсуждения и рецензирования. На уровне фармацевтических ассоциаций к нашим предложениям прислушиваются законодатели. Мы регулярно направляем обращения в Государственную думу, Совет Федерации и другие инстанции. Лично я участвовал в заседаниях рабочих групп СФ, где обсуждались вопросы, касающиеся нашей сферы. Некоторые из наших инициатив нашли отражение в законодательных актах, в том числе в регулировании выращивания и заготовки лекарственных растений.

Мы стараемся отслеживать изменения в законодательстве еще на этапе их подготовки. Если видим, что новые правила могут угрожать не только нашему бизнесу, но и всей отрасли, мы незамедлительно реагируем. Мы привлекаем внимание к проблеме, выступаем с предложениями и стараемся донести свою позицию до законодателей.

Особенность нашего рынка заключается в том, что наш продукт классифицируется как лекарственное средство. Это одновременно и наше преимущество, и сложность. С одной стороны, это означает высокие требования к качеству, соблюдение стандартов хранения, сертификацию, прослеживаемость производства – все то же самое, что применяется к таблеткам и порошкам. С другой стороны, специфика растительного сырья делает выполнение некоторых регуляторных норм затруднительным или даже невозможным.

В таких случаях мы обращаемся с просьбами пересмотреть отдельные регуляторные акты. Например, необходимость прохождения GMP-инспекции и сертификации стала серьезным испытанием для производителей растительных лекарственных средств. Еще несколько лет назад в России действовали десятки компаний, обладающих фармацевтическими лицензиями на производство расфасованного лекарственного сырья. Сейчас их осталось всего три – остальные либо ушли с рынка, либо перешли в сектор БАДов.

Аптечные сети требуют продукцию, которая легче проходит сертификацию и быстрее попадает на полки. Это одна из причин, почему многие производители расширяют линейку биологически активных добавок. Упрощенные регуляторные требования делают их более выгодными с точки зрения бизнеса.

– Связано ли это с трудностями в регистрации лекарственных средств?

– Регистрация лекарственных средств – это один из самых сложных и затратных процессов в отрасли. Ранее в нашем портфеле было более 120 наименований лекарственных средств. Формально регистрационное удостоверение выдается бессрочно, но в реальности ситуация сложнее. Когда меняется Фармакопея, на основе которой строится досье препарата, требуется перерегистрация. Стоимость этой процедуры на одно наименование изначально превышала 400 тысяч рублей. Для компании с большим ассортиментом затраты были колоссальными.

Благодаря нашим усилиям и работе ассоциаций удалось добиться снижения этих ставок. Однако даже с уменьшенными тарифами регулярные изменения Фармакопеи – раз в два года – заставляют производителей тратить огромные суммы на перерегистрацию. Это одна из причин, почему многие компании переходят в сектор БАДов и чаев: для них такие расходы попросту отсутствуют. Производство БАДов требует лишь декларации соответствия и сертификата, без необходимости содержать многомиллионные лаборатории и проходить постоянные проверки. В итоге доля БАДов на рынке растет, а лекарственные средства становятся все менее выгодными для бизнеса.

Что касается контроля за сырьем, ситуация тоже неоднозначная. До 2002 года даже деятельность по заготовке лекарственного растительного сырья требовала лицензирования, что едва не уничтожило отрасль. Еще один пример – изменения в Лесном кодексе. Законодательное регулирование приравняло сбор дикорастущих трав к заготовке древесины, что привело к абсурдным требованиям. Например, сборщики толокнянки должны были арендовать участки леса на 25 лет, как лесозаготовители.

Такие нормы сделали заготовку трав финансово невыгодной. Крупные поставщики вынуждены арендовать десятки тысяч гектаров леса, участвовать в аукционах, проводить ежегодные лесоустроительные мероприятия и платить огромные суммы, просто чтобы продолжать свою деятельность. Мы продолжаем работать с законодателями, добиваясь разумных изменений в регулировании этой сферы.

– Как изменения в законодательстве повлияли на процесс заготовки лекарственного растительного сырья?

– Вопрос регулирования заготовки лекарственного растительного сырья остается болезненной темой для всей отрасли.

Раньше все было просто: в каждом лесничестве существовала карта ресурсов, указывающая, сколько и каких растений можно заготовить. Заготовитель приобретал лесной билет по фиксированной стоимости – например, 3–5 рублей за килограмм сырья – и получал право собирать определенное количество листа толокнянки, брусники и других растений. Однако в 2008 году приняли новый Лесной кодекс, который усложнил этот процесс, и с тех пор отрасль вынуждена бороться за возвращение разумных правил.

Добавляют сложности и налоговые нюансы. Из-за одной запятой в тексте кодекса заготовители грибов и ягод не платят подоходный налог, а сборщики лекарственного сырья – обязаны. Если сбор идет не для личного потребления, а для промышленного производства, налоговое бремя становится ощутимым. При этом предприятия отрасли работают прозрачно, отчитываются перед налоговой, их поставщики являются налоговыми агентами, что подтверждает их добросовестность.

Идея введения QR-кодирования сырья на этапе заготовки выглядит абсурдной. Ромашку трудно перепутать, и дополнительная маркировка не приносит реальной пользы. Если мы рассматриваем процесс, как ромашка перемещается, например, из Краснодарского края в Красногорск, вопрос дополнительной маркировки теряет всякий смысл.

Некоторые чиновники прямо говорят: "Зачем вы боретесь? Идите в БАДы, как все остальные". Но лекарственные средства из растительного сырья – это важный элемент фармацевтического рынка. Люди с древних времен лечились травами. Если перевести все в категорию БАДов, которые по определению не должны оказывать терапевтического эффекта, это будет означать конец целой отрасли.

Мы продолжаем отстаивать право лекарственных препаратов на основе растений на существование. Они должны оставаться частью аптечного ассортимента, потому что несут реальную пользу потребителям.

– Могли бы вы привести пример недавней законодательной инициативы или принятого закона, который положительно повлиял на сферу?

– Маркировка МДЛП (система "Мониторинг движения лекарственных препаратов" – ред.) действительно полезна для многих производителей, так как она помогает отслеживать движение товара по всей цепочке поставок. Это дает возможность контролировать качество продукции, видеть слабые места в процессе и вовремя реагировать на возможные проблемы, что в свою очередь защищает от контрафактной продукции. Эта маркировка помогает не только производителям, но и потребителям, обеспечивая большую безопасность на рынке.

Предложения использовать эту маркировку в системе государственного контроля тоже звучат логично. Вместо того, чтобы проверять одни и те же компании, можно было бы случайным образом распределять проверки между всеми производителями.

Что касается усиления контроля и ужесточения законодательства, это, конечно, имеет как плюсы, так и минусы. Ужесточение контроля действительно может снизить риски фальсификации и повысить безопасность, но в то же время может создать дополнительные барьеры для честных производителей, если нормы не будут соответствовать их деятельности. Важно найти баланс, чтобы усиление контроля не привело к лишним затратам и трудностям для добросовестных предприятий, при этом защищая потребителей от возможных рисков.

– Если говорить о конечных потребителях, подскажите, как вы собираете обратную связь?

– Обратная связь от покупателей играет важную роль в нашей работе, и мы подходим к этому процессу максимально ответственно. Для сбора отзывов у нас есть специально назначенный сотрудник, который фиксирует все обращения клиентов. Мы предоставляем несколько удобных способов связи: круглосуточную горячую линию, на которую можно оставить сообщение в любое время, а также электронные адреса на нашем сайте. Если обращение поступает в нерабочие часы, мы обязательно перезваниваем и даем подробные разъяснения.

Особое внимание мы уделяем вопросам, связанным с качеством продукции. Если замечания клиентов обоснованы, мы оперативно принимаем меры. Хотя критических жалоб, например, на некачественные товары, наличие жуков или другие дефекты, у нас не было, все обращения фиксируются и анализируются. Ежеквартально подразделение готовит отчет, в котором детализируются все вопросы – от предложений по упаковке до уточнений по применению и происхождению сырья. Эти данные помогают нам совершенствовать процессы и оперативно реагировать на запросы потребителей.

Однако неформальная сторона нашей работы не менее важна. Мы активно отслеживаем отзывы потребителей в интернете, собираем мнения и работаем над улучшением продукции. В рамках маркетинговой стратегии мы проводим исследования на фокус-группах, чтобы понять, что нужно нашим потребителям. На основе этих данных мы планируем внести некоторые изменения в упаковку, чтобы сделать ее более удобной для пользователей.

Для нас важно, чтобы наша компания не только производила качественную продукцию, но и учитывала мнение потребителей. Мы понимаем, что бизнес, который не заботится о комфорте своих клиентов, рискует потерять свое присутствие на рынке. Поэтому мы постоянно работаем над улучшением.

Несмотря на то что мы не продаем напрямую конечным покупателям, у нас есть свой магазин, где цены значительно ниже, чем в аптеках – в 2–2,5 раза. Это, безусловно, говорит о многом для тех, кто понимает, как устроен рынок.

Мы приглашаем всех посетить наш завод, где представлен полный ассортимент продукции. Люди часто приезжают издалека и закупают товар большими объемами. Задач у нас много, и развитие всегда возможно в разных направлениях. Однако для нас важно понимать, что конечный потребитель – это конкретные люди и семьи, которые покупают наш продукт с надеждой на положительный эффект или удовольствие. Мы стараемся, чтобы они не разочаровывались и возвращались за нашей продукцией.

Мы также проводим экскурсии для работников аптек, чтобы они лучше познакомились с нашим производством. Очень приятно слышать, когда наши клиенты, став приверженцами бренда, начинают просить именно нашу продукцию. Когда я это слышу, для меня как для одного из руководителей предприятия, это самая большая похвала, и такая признательность вызывает большую радость.